В рейтинге интернет-компаний за год упали сервисы онлайн-бронирования и выросли сервисы для поиска работы.

Для российского интернет-бизнеса 2016 год начался с новости о продаже компанией Mail.ru Group сервиса для поиска вакансий и резюме HeadHunter за 10 млрд рублей. Покупателем стал консорциум инвесторов во главе с фондом «Эльбрус Капитал». На сделку ушло почти полтора года — сказалось падение курса рубля и сложности привлечения иностранного капитала в Россию. Выручка HeadHunter за 2015 год составила 3,055 млрд рублей, мультипликатор P/S (отношение стоимости компании к годовой выручке) составил чуть больше 3. Спустя полгода после закрытия сделки с HeadHunter Microsoft объявила о покупке профессиональной сети Linkedin за $26,2 млрд — P/S приблизился к 9. Почему оценки российских компаний намного ниже аналогичных западных, если рынок инвестиций в Рунет уже оправился после кризиса 2014 года?

Ответ во многом связан с возрастающим влиянием государства на интернет-бизнес, который всегда считался чуть ли не самым свободным. Летом 2016 года Госдума приняла закон о «налоге на Google» — иностранные IT-компании теперь обязаны платить НДС с продажи электронных продуктов в России. Закон коснулся и российского бизнеса: например, пользователи русскоязычных приложений, продающихся через GooglePlay или Apple iTunes, должны будут платить на 18% больше за контент и сервисы.

Принятый в середине 2016 года «закон Яровой» инвесторы и предприниматели считают губительным для российского интернет-бизнеса и ждут смягчающих поправок. Закон подразумевает, что операторы связи и интернет-компании обязаны хранить на территории России информацию о разговорах и переписке пользователей в течение полугода, а в случае необходимости — содействовать расшифровке трафика. Другой пример — утвержденный Госдумой в первом чтении законопроект об онлайн-кинотеатрах, который предполагает наличие регистрации Роскомнадзора и снижение допустимой доли иностранного владения до 20% (поэтому при оценке стоимости видеосервисов мы использовали дополнительный дисконт). «Чем больше государство влияет на экономику и интернет-бизнес как ее часть, тем хуже для развития рынка, — говорит Артем Инютин, партнер венчурного фонда TMT Investments. — В интернет-бизнесе велика творческая составляющая, любая сильная зарегулированность мешает ему больше, чем любому другому».

Интернет-бизнесы, ориентированные на массовую аудиторию, продолжают ощущать отголоски кризиса 2014 года. Снижение покупательской способности и девальвация рубля сказались на доходах онлайн-магазинов. На фоне сложностей разгорелись корпоративные конфликты внутри онлайн-ретейлеров — «Юлмарта» и Exist, эти компании эксперты инвесторы даже советовали Forbes не включать в рейтинг (тем не менее мы включили компании в рейтинг, применив дополнительные дисконты). 

Аналогичный тренд наблюдается на рынке интернет-сервисов, связанных с путешествиями. Сервис онлайн-бронирования отелей Oktogo закрылся, его аналог, компанию «Островок», опрошенные Forbes инвесторы оценили не дороже $25 млн, хотя сервис привлек более $38 млн венчурных инвестиций. «Сектор travel падает уже второй год подряд, — говорит Антон Иншутин, партнер венчурного фонда Inventure Partners. — Рынок пакетных туров сократился с 337 млрд рублей в 2014-м до 193 млрд рублей в 2016 году. Сказались кризис, девальвация, закрытие Турции и Египта, а также запрет на выезд за рубеж для силовиков».

«Емкость российского рынка довольно конечна, многие компании с теми же бизнес-моделями, что и их аналоги на Западе, зарабатывают меньше, так как у нас в целом ниже и платежеспособность покупателей, и готовность бизнес-клиентов расставаться с деньгами,    - говорит Евгений Тимко,  инвестиционный директор Finstar. - На это наложился кризис в России, который сильно сократил темпы рост онлайн компаний».  А многим ещё предстоит вернуться на докризисные финансовые в долларах, добавляет он. Без быстрого роста, со снижением оценок и с остывшим интересом локальных инвесторов, интернет-стартапам становится все сложнее  привлекать деньги.

Почти нет «новых лиц». Если рассуждать об этом факте в позитивном ключе, но, возможно, это говорит о том, что будущие чемпионы только «вызревают» и мы еще увидим новые интересные бизнесы в российском сегменте интернет-бизнеса. Мне кажется, что такими сегментами может стать видео (все-таки все ветераны этого бизнеса уж больно тяжелый багаж вынуждены за собой тянуть, возможно, появление молодого и быстрого даст нам нового лидера в этом сегменте). Далее — услуги. Youdo пока не удалось добиться серьезных результатов на этом рынке, ровно как и Яндекс-мастеру, но я верю, что на этом можно построить большую локальную компанию. Третье — это еда и все что с ней связано. Конечно, с Деливери клуб тяжело соревноваться после поглощения их Мейлом, но как мне кажется, что тема эта на текущий момент условно-бесконечная и, что самое главное, у потребителей в нашей стране формируются новые привычки: если раньше никаких альтернатив цепочке пойти в магазин -> купить продукты -> приготовить не было, то сейчас, ни продуктовые наборы, ни готовая еда, ни доставка из ресторана уже никого не пугает. Пользователи привыкают к новым паттернам потребления и это отрывает большие перспективы для бизнесов «про еду».

У основателей интернет-проектов и их инвесторов остаются все же поводы для оптимизма. Главный из них — возросшая активность корпораций по поглощению стартапов и инвестированию в интернет. Mail.ru Group приобрела сервис по доставке еды Delivery Club за $100 млн, Сбербанк предоставил ту же сумму в виде венчурного кредита сервису для заказа такси с российскими корнями Gett (не участвует в рейтинге,  менее половины выручки приходится на Россию).

Достаточно ли этого, чтобы «раскачать» российский венчурный рынок и ждать быстрого роста интернет-проектов? Хотя некоторые российские компании и стали закрывать M&A-сделки, на рынке в целом все еще почти нет «системных» покупателей, говорит Евгений Тимко.  Так как российские стратеги не слишком активны (и в целом их немного), а зарубежные не смотрят в сторону российского рынка,  основателям сильного стартапа в России сложно продать бизнес, а если это удается  - корпорации всегда имеют преимущество в силе позиции, чем если бы сделка обсуждалась на Западе.

И все же появляются и новые интересные направления бизнеса, например медицинские сервисы и проекты по онлайн-образованию. Алексей Соловьев, управляющий директор венчурного фонда Prostor Capital, считает, что в будущем «историями успеха» могут стать видеосервисы, стартапы в сфере услуг, а также связанные с едой. «То, что в рейтинге почти нет «новых лиц», возможно, говорит о том, что будущие чемпионы только «вызревают» и мы еще увидим новые интересные бизнесы в российском сегменте интернет-бизнеса», — поясняет Соловьев. Выделяются на фоне других сервисов по темпам роста маркетплейсы (сервисы, соединяющие поставщиков услуг и их потребителей напрямую) — особенно на стыке онлайн и офлайн,  говорит Алексей Тукнов, инвестиционный директор венчурного фонда Maxfield Capital. Для многих рынков  избавиться от посредников в экономической цепочке означает повысить эффективность работы бизнеса и снизить цену на услугу, поясняет он.

Оценки таких растущих компаний приближаются к $50–100 млн, но пока в России их мало. На развитых интернет-рынках именно такие проекты больше других привлекают внимание корпораций и инвесторов. Подтвердив свою состоятельность, эти сервисы способны довести капитализацию до сотен миллионов долларов. 

Среди потенциальных звезд есть и совсем новички, например разработчики продуктов, на основе машинного обучения и нейросетей — чат-ботов или пользовательских приложений, и им придется нелегко. «В России сейчас есть компании с оценкой в $5–10 млн, но пройти отметку $50 млн им сложно по экономическим причинам, а не из-за плохого продукта или менеджмента», — говорит Артем Инютин.

Каковы шансы на успех нового поколения предпринимателей? Михаил Лобанов, управляющий партнер фонда Target Global, настроен оптимистично. «Первый цикл венчурных инвестиций 2009–2013 годов породил много профессионалов, которые начали делать свои компании и развивают бизнесы очень качественно», — уверяет он.

О создании рейтинга

Данные по выручке (без НДС) предоставлены самими компаниями. В иных случаях приводится оценка, полученная путем опроса участников рынка и аналитиков. Мы брали компании, изначально делавшие ставку на бизнес в интернете (в структуре их выручки на онлайн приходится более половины), созданные в России либо оперирующие в основном на российском рынке. Мы понимаем различия в бизнес-модели онлайн-ретейлеров и компаний, развивающих исключительно интернет-продукты, но считаем возможным сопоставлять их по стоимости. В рейтинге нет оценок объема российского бизнеса зарубежных игроков (например, Alibaba Group или Facebook), а также компаний, преимущественно работающих в офлайне (в рейтинге нет РЖД или «Аэрофлота», крупнейших российских онлайн-площадок или ретейлеров вроде «М.Видео»). В рамках этого проекта нет компаний из быстрорастущей сферы финтеха и игровой индустрии, бизнес-модель которых сильно отличает их от участников рейтинга. Капитализация публичных компаний приведена по данным биржи на 24 января 2017 года. Все прочие цифры по стоимости — экспертная оценка Forbes. Реальную стоимость той или иной компании определяет договоренность между продавцом и покупателем. Для каждой компании оценки стоимости рассчитаны по мультипликаторам аналогов, сделкам, оценкам венчурных капиталистов.